Концертный зал в Рокпорте - сам по себе событие. Впервые мы видели, как пианист играет на фоне вечернего океана, и это производило огромное впечатление не только на нас, но и на пианиста, который все время оборачивался, поворачивался, чтобы увидеть океан за спиной.
Сам пианист, получивший нестандартный приз МакАртура за гениальность, $650,000, никаких обязательств (http://www.nytimes.com/2015/09/29/arts/macarthur-genius-grant-winners-for-2015-are-announced.html?_r=0), вел себя достаточно необычно. Он дважды поменял программу выступления: один раз незадолго до концерта, и новая программа была напечатана на вкладыше, а второй раз - перед самым концертом. Потому что надо следовать своему состоянию в данный момент, тогда получается что-то стоящее. Но не в программе, конечно, дело. Он оказался замечательным рассказчиком. Он начал с рассказа о том, что 3 года назад написал либретто оперы (!! Возможно, и музыку тоже, но он об этом не сказал), в которой Бах, Моцарт и Бетховен обсуждают, что это за странный термин такой, "классическая музыка"? И музыковед им говорит, что так называют музыку настолько прекрасную, что ее надо объяснять. Потом он сел показать эпизоды из сонаты, которую он будет сейчас играть. Эту сонату (К.533/494) Моцарт написал в последний год своей жизни - не на заказ, не на продажу, для себя. И она полна юмора, который Д.Денк хотел нам показать, чтобы он не прошел незамеченным. "В ней за 2 минуты - 2000 шуток", - сказал пианист. Шутки были действительно очень смешные. Правая и левая руки соперничали за то, кому солировать. А самое смешное - несколько тактов левая рука играла в до-мажоре, а правая в это время - в до-миноре! Про это, я уверен, даже читать смешно, а уж слышать! Он рассказывал и играл, в быстром темпе и довольно выразительно. И говорил вполне связно. Все вместе было чрезвычайно неслабо, особенно, на фоне медленно вечереющего океана.
Да, и музыка... Юмор поздней "смешной" сонаты Моцарта я все равно не уловил, не узнал эпизоды, которые он только что показывал, и вся соната показалась мне ничем не примечательной, как шутка, в которой не понял юмора!
Зато вторая соната, исполненная им (К.310/300D), оказалась такой предтечей бетховенского волнения и красоты, что я бы совершенно свободно мог приписать ее зрелому Бетховену, не скажи пианист вначале, что эта трагическая соната была реакцией Моцартa на смерть матери. Во втором отделении среди прочего был очень красивый Шуберт, Фантазия "Скиталец".
В общем, встречаться с гениями всегда интересно и открывает что-то новое. Эта встреча не была исключением.
No comments:
Post a Comment