Анна Франк. Параллельные истории. С. Федели, А. Миготто (2019)

Пост Т. Бетчер
О Холокосте рассказывать страшно и трудно. Особенно трудно рассказывать о нём тем, кому сейчас 15-17.  Итальянские режиссёры Сабина Федели и Анна Миготто сделали фильм, обращённый именно к сегодняшним подросткам, молодёжи, правнукам выживших в  Холокосте. Они сумели найти такую интонацию, такие приёмы монтажа, такой способ компоновки и подачи материала, нашли ту меру знания и понимания, которые может услышать, увидеть, понять открывающий для себя мир юный человек.
«Анна Франк. Параллельные истории» - невероятно  умно сделанный фильм. Очень точный по своей адресности и отважный по глубине раскрытия проблемы. Его можно и нужно смотреть вместе с внуками, а потом разговаривать с ними и рассматривать старые семейные альбомы.
Некоторое время назад  я почему-то снова вернулась к Г. Бёллю и начала читать его ранний (1953) роман «И не сказал ни единого слова».
У его героев, Фреда и Кэте Боглер, живших весной 1945 года в руинах разбомбленного дома в Кёльне, не дожив до года, умерли близнецы, заеденные вшами. Анна Франк и её сестра умерли в концлагере Берген-Бельзен, как и десятки тысяч других заключённых, заеденные тифозными вшами, в феврале 1945. Произошло невероятное и очень страшное сближение детских судеб, семейных судеб тех, кого можно  назвать «палачи» и «жертвы».
Поздним откровением явилась мысль о том, что народ, ставший соучастником небывалых преступлений, расплачивается за это соучастие своими детьми, своим будущим. И что к России это имеет непосредственное отношение.

"Мальчик русский" А. Золотухин, 2019. "1917" S.Mendes 2019

Пост Т. Бетчер (Москва)
Мне очень не нравятся современные фильмы о войне, особенно о  мировых войнах. Наверное, это потому, что накрепко сидят в памяти «Служили два товарища», «Баллада о солдате», «Отец солдата», «Судьба человека», «Был месяц май», «Военно-полевой роман» и другие наши, лучшие, которые проживаешь в том времени, а не отстранённо смотришь из сегодня туда. С Первой мировой вообще особая история. В российском кинематографе её почти не было, так, отдельные эпизоды в «Хождении по мукам», в «Тихом Доне». Этой войны почти не было в отечественной истории, а только: «Превратим войну империалистическую в войну гражданскую!». Превратили.  Именно за российским видением той войны я пошла на фильм А. Золотухина, выпускника киношколы А. Сокурова, «Мальчик русский». А потом уже нельзя было не посмотреть «1917» - в российском прокате они появились одновременно.
«Мальчик русский» - история ослепшего от газов  в первом же бою крестьянского паренька-добровольца. Мальчишка не может вернуться инвалидом в бедную семью, умоляет оставить его в армии и становится первым слепым слухачом – человеком, который на слух определяет, летят ли и откуда вражеские самолёты. Фильм заканчивается тем, что в толпе русских пленных он толкает по раскисшей от дождя дороге немецкую пушку. История одного конкретного человека на войне.
«1917», получивший 3 Оскара из заявленных 10, схож с «Мальчиком» только в том, что его герой тоже почти мальчик. Но его история сразу заявлена как эпическая, и масштаб создаётся невиданным количеством трупов в разной степени разложения и крыс на них (спасибо, что фильмы пока не пахнут!), километрами отлично укреплённых окопов и панорамными видами то полей, то городских развалин. И, конечно, весь фильм мы помним, что от того, успеет или не успеет герой найти нужный полк и передать приказ, зависят жизни 1650 человек.
История «Мальчика» неожиданно наложена на фрагменты репетиции Российским молодёжным оркестром Третьего фортепьянного концерта и «Симфонических танцев» С. Рахманинова. Конечно, А. Сокуров погрузил   своих учеников в очень насыщенный культурный раствор, и это видно во многих сценах фильма, в композиции кадров, в позах и портретах персонажей.  Кадры движения русской армии в летней пыли 1916 года, ядовитый туман газовой атаки, госпитальная теснота и солдатская толкотня у сортиров, котлов полевой кухни, в окопах, и моменты внезапной светлой радости от солнечного тепла, ветра с полей – всё происходит под музыку Рахманинова и перемежается лицами юных оркестрантов, прерывается голосом дирижера. И Рахманинов превращает частную историю мальчика на войне в русский эпос.
Конечно, фильм С. Мендеса во всём выверен и просчитан, конечно Золотухин невнятно завершает свою историю, продолжением которой стало появление слепых слухачей во время обороны Ленинграда  ( http://august.md/vtoraya-mirovaya-vojna/sluhach.html ), и сравнивать фильмы нелепо, как нелепо сопоставлять их бюджеты.  Увидеть их рядом мне было важно, чтобы понять, кто о чём думал, рассказывая свою историю.
Мне кажется, А. Золотухин рассказал, как война перемалывает в своих жерновах человека до последнего праха, ничего не оставляя от него для жизни; Мендес показал (возможно, для кого-то убедительно), что война, через все свои ужасы, может вернуть человеку радость жизни и любви. Фильмы – отражение разного  исторического и социального опыта наших стран.

"What makes it great?" Beethoven, Quartets 1 and 16. Rob Kapilow

В этот раз у Мастера что-то не получилось. Во всяком случае, объяснить конкретно мне, почему первый и последний квартеты Бетховена - великая музыка, ему не удалось.
Было много группового пения, много смеха, но не было того, из-за чего я стал ходить на его концерты: раньше он показывал, что именно отличает его "протеже" от предшественников, в чем неожиданность и смелость произведения. Ничего подобного в этот раз не было.

Но, как я писал раньше (https://moviesarttalk.blogspot.com/2017/12/what-makes-it-great-mozart-symphony-n40.html), его концерты - это не только музыка, но и мысли о жизни.
И он рассказал, что Бетховен писал свой последний квартет, исполнение которого он уже не услышал и который оказался его последней большой работой, не зная, что жить ему осталось меньше полугода. То есть, он не писал его как завещание. Такой очередной квартет с непримечательным номером.
В это время (октябрь 1826 года) все у него было плохо - здоровье, финансы, личная жизнь.
Но вы посмотрите, сказал Капилоу, какой пасторалью кончается оказавшийся последним 16-й квартет. Как будто он говорит нам - есть что-то выше здоровья, финансов, личной жизни, даже политики, - сказал, по-моему, Капилоу. Музыка, например.
Меня не тронули квартеты, прозвучавшие на концерте. Но слова Капилоу я запомнил. Может быть, пригодятся.

Томас Гейнсборо в ГМИИ им. Пушкина.

Пост Т.Бетчер (Москва)

Весной 2016 года Третьяковка отправила в Лондон портретную выставку «Россия и искусства: эпоха Толстого и Чайковского», а в обмен получила 49 портретов знаменитых англичан «От Елизаветы до Виктории. Английский портрет из собрания Национальной портретной галереи, Лондон». Выставка была необычайно интересной во многих отношениях. Томас Гейнсборо (1727 – 1788) на ней был представлен только автопортретом 1759 года. Возможно, у любимого художника короля Георга III   не случилось другого достаточно знаменитого заказчика, чтобы встать в ряд с Шекспиром, Ньютоном, Дж. Куком и даже Дж. К. Джеромом.  Спустя три года в Москве, в Музее изобразительных искусств имени Пушкина, проходит первая монографическая выставка Гейнсборо, собранная из 13 музеев (11 британских),  и это, конечно, СОБЫТИЕ, особенно если знать, что в России есть только один портрет работы Гейнсборо в собрании Эрмитажа.

На выставке представлено около 100 работ, среди которых не только живопись, но и эскизы, графика, офорты, рисунки на стекле. Гейнсборо взрослел как художник в эстетике барокко, в пейзажной живописи пришёл к рококо, а в портрете был реалистом и предвосхитил импрессионистов. Последнее особенно удивительно. Переходя от портрета к портрету, прослеживаешь изменение видения художника от  ясных, чётких, прописанных в мельчайших деталях, как фарфоровые статуэтки, ранних портретов 1740- 50-х гг, к  сложным  по технике исполнения портретам 1760-70-х , где важнее всего визуальное сходство модели и изображения, к более поздним, когда становится интересно выявление характера (портрет Джона Рассела, 1770; портрет виконтессы Трейси и др.). Эти портреты сделали Гейнсборо академиком, богатым и знаменитым, но дух его не укротили.  И он совершает прорыв в неизведанное, во внутренний мир человека.  Таков портрет его друга Карла Фридриха Абеля 1765 года. На нём Абель не смотрит на зрителя, не смотрит на любимую виолончель, его лицо чуть опущено и рассеянный взгляд уходит в сторону. Музыкант ещё слышит внутри себя отзвучавшую музыку, он ещё в её власти. Таков  и автопортрет 1787, предназначавшийся в подарок Абелю, но оставшийся незаконченным в связи с его смертью. Именно незаконченность (а, быть может, автор счел его вполне законченным?) по-человечески приближает изображение к зрителю, превращает его в собеседника. Главное в автопортрете в три четверти – направленный на зрителя под углом взгляд художника – цепкий, острый, не отпускающий.

У некоторых портретов интересная история. Портрет миссис Элизабет Муди с сыновьями, Самюэлем и Томасом, 1779 года, был первоначально портретом только миссис Муди. Но после смерти любимой жены в 1782 году мистер Муди попросил дополнить портрет изображениями сыновей, причем в раннем возрасте. Размер полотна и поза Элизабет Муди были таковы,  что мальчиков пришлось рисовать в рост, а впечатление младенчества создавать платьями, которые в те времена мальчики носили, пока не научатся пользоваться горшком. Догадаться, что миссис Муди изображена с сыновьями, а не с дочерями, без подписи невозможно.

В пейзажах Гейнсборо явно больше интересовал свет и цвет, чем планы и композиция. А ещё его волновали изгибы ветвей и очертания облаков, и как это можно соотнести в пейзаже. Считается, что пейзажи он писал по памяти, по графическим зарисовкам. Тем удивительнее тонкая передача закатного света как в раннем «Лесном пейзаже с сидящим пастухом» 1747, так и в одном из последних –«Рыночная повозка» 1786, где избыточная прихотливость природных форм уравновешена умиротворяющим вечерним освещением.
Очень, очень интересны его рисунки углем, сангиной, как эскизы, так и законченные работы – портретные миниатюры, зарисовки с натуры людей, животных, деталей пейзажа.  Выразительная штриховка, разнообразие линий контура, точная фиксация позы – во всём рука мастера.

Конечно, нам повезло, что британцы так щедро представили нам   высоко ценимого ими Томаса  Гейнсборо, запечатлевшего своё время таким, каким он хотел его видеть, и своих современников такими, какими они хотели видеть себя. От этого согласия веет уверенностью в стабильности миропорядка, верой в то, что люди хотят стать лучше и становятся лучше, что природа и человек живут в согласии и на радость друг другу. Нам остаётся только позавидовать и, конечно, порадоваться первоклассной живописи.

 Выставка продлится до 1 марта 2020г.

Быков (и Шендерович) 2020

С некоторым испугом шел на этот концерт Быкова, потому что в объявлении обещали, что  Быков и Шендерович "обязательно поспорят и дадут зрителю шанс поучаствовать в дискуссии".
К счастью, им об этих "задумках", очевидно, не сообщили, и вечер прошел без Открытого микрофона и обсуждения "общественно-политической повестки дня". (Умеет же кто-то завлекать слушателей!)
В общем, был хороший вечер, и если бы Шендеровича было меньше, или, точнее, если бы он не читал свои стихи (при Быкове!) и прозу, а вспомнил бы что-нибудь или... что угодно, кроме своих стихов (что он думает о них, читая их "на фоне Быкова", вот что мне интересно!) и прозы - вечер понравился бы мне гораздо больше. И чтобы больше уже не возвращаться к этому замечательному мемуаристу, никакому прозаику, блестящему публицисту и заурядному поэту - три момента из его разговоров, которые мне запомнились.
Открывая вечер, он рассказал об их первой встрече с Быковым в 1987-м (Быкову, напомню, 20 лет. Ш. на 10 лет старше) в каком-то подвале с открытым микрофоном, где в потоке графоманов вдруг прозвучали сильные настоящие стихи. Он, уже известный и узнаваемый, подошел "дать юноше путевку в жизнь". - "Вы знаете, что вы - настоящий поэт?" - "Знаю", - равнодушно ответил Быков. - "От кого?!" - "От Кушнера", - равнодушно ответил Быков. "И я бочком, бочком отошел", - рассказал Ш.
Второй момент - когда Ш., отвечая/не отвечая на записку, сказал: Я смотрел этот цирк под названием State of the Union. Это же такое удовольствие! ПолзАла, стоя, хлопает, другая половина сидит с несчастными лицами, она рвет его речь на виду у всех, свободные живые люди! Вы бы посмотрели на недавнее выступление Путина перед Федеральным собранием. Все сидят вот так. (И он, актер по образованию, очень хорошо показал, как они сидят). Так что будьте счастливы, наслаждайтесь.
И, наконец, опять на записку - Я не могу осуждать Табакова. Он мне с 15-ти лет был как отец родной. Я стыжусь за некоторые его высказывания, но осуждать не буду. Точно так же как Юнна Мориц - она мой поэт со времен "На Ордынке, на Полянке..." Я ее не могу осуждать.
(Это очень близкая мне позиция).
Ну вот. Теперь можно перейти к Быкову.
Мне жаль, что он не выступал в одиночестве. Он намекал - я прочту эти стихи, если Ш, оставит мне время. Но Ш. закусил удила и во времени себя не ограничивал.
Среди прочитанных Быковым стихов проходных не было. Они были о Боге  (Быков в стихах  - очень неортодоксальный христианин. "Потому что ведь Бога действительно нет//Пока кто-то из нас//Не сознается"), о России ("Образ России трехслоен"), о Венеции ("Сваи, сети. Обморочный морок//Сумеречных вод")  и о себе, конечно: "Памяти Бунюэля" (смутное, сложное стихотворение), "Я умею злить идиотов", "Но если я действительно сбегу, то убегу всерьез и без возврата" - ну и так далее, совсем старые и совсем новые. Во всех было что-то интересное для меня по мысли и прекрасное по форме. Читая, он рокотал во многих стихотворениях, и это не казалось мне позой - его стихи выдерживали этот рокот, поддерживали его своими гласными, рифмами, а главное - смыслом.
Впрочем, недавно появившееся ощущение, что он многословен, что как ни красивы его строфы, в краткости тоже есть своя красота, появилось снова в этот вечер.
В заключение он прочел стихотворение "В России блистательного века" из январской новомировской подборки 2014 года, пророкотав его последние строфы:
"Я и сам из этой породы.
Подобен я крылатому змею.
Некому из ныне живущих
Оценивать то, что я умею.
Живу, как сверкающий осколок
Чьего-то грядущего единства,
Какому бы мой дар бесполезный
Когда-нибудь потом пригодился:

Способность притягивать немилость,
Искусство отыскивать подобных,
Талант озадачивать безмозглых,
Умение тешить безутешных".

Ощущение встречи с классиком появилось последним и напрочь вытеснило все остальные ощущения.