Только в молодости может показаться, что отношения с родителями теперь в твоей жизни не главное. Проходит не так много лет, и то ли отношения с собственными детьми начинают зеркалить на твои отношения с родителями, то ли эти твои отношения отсвечивают на взаимоотношения с детьми, но что-то заставляет всё время оглядываться на десятилетия назад и думать о себе и о них.
А потом родители стареют, болеют, уходят, и ты с годами всё придирчивее сравниваешь себя с ними и всё чаще задумываешься о том, что в тебя благодаря им, а что вопреки.
В мартовской московской киноафише одновременно появились три очень разных фильма: французская экранизация автобиографического романа Р. Гари «Обещание на рассвете» (режиссёр Эрик Барбье); американская экранизация чеховской «Чайки» (режиссёр Майкл Майер) и российская драма сценариста и режиссёра С. Ливнева «Ван Гоги». Эти фильмы, неожиданно для меня, объединила именно тема взаимоотношений «отцов и детей». В первых двух – это матери и сыновья, в последнем – отец и сын (задумана была мать, но режиссёр не нашёл актрису на эту роль). В разной стилистике, с разной интонацией, с различной степенью приближения все они говорят об одном – вера (неверие) самого близкого человека в своего сына радикальным образом определяет всю его жизнь.
«Обещание на рассвете» стоит посмотреть, прежде всего, ради Шарлотты Генсбур. Созданный ею образ еврейской матери, самоотверженно преданной сыну, но и готовой послать его на смерть, наверное, сильнейшая, лучшая её работа в кино. Финал истории, в которой сын осуществил все самые фантастические мечты матери, далёк от «happy еnd», и в этом, безусловно, достоинство этой экранизации.
Театр уже не одно десятилетие препарирует и перекраивает всю чеховскую драматургию. Я давно не смотрю постановки по Чехову – просто от страха за то, какую ещё выморочность припишут Антону Павловичу. Американская экранизация– неожиданное проявление деликатного и внимательного отношения к автору, его тексту, созданным Чеховым характерам. Если бы ещё российские прокатчики не переводили текст с английского, а взяли бы для титров оригинальный текст пьесы,было бы и вовсе замечательно. Однако и Майкл Майер решил, что озёрную чайку должен убить не Тригорин, а Треплев, да ещё сравнить себя с бессмысленно убитой красивой птицей. Это главное отступление от авторского текста переносит акцент с темы Нины и театральной судьбы на материнско-сыновьи отношения и ревность в искусстве. Именно безысходный трагизм отношений между признанной стареющей актрисой и её сыном, пытающимся заявить о своём таланте, становится центральным конфликтом этого прочтения.
И, наконец, «Ван Гоги» - российский фильм, снятый в Латвии и Израиле с Даниэлем Ольбрыхским и Сергеем Серебряковым в главных ролях: отца – великого дирижера и сына – безвестного скульптора. Сергей Ливнев, сценарист и режиссёр фильма, сплёл очень плотную кинематографическую ткань. Он перенасытил фильм людьми, деталями, мелодраматическими подробностями и неопрятными сюжетными узлами, но «…в первую очередь это фильм-дуэт двух выдающихся актёров» (А. Плахов, «Коммерсант»). Главное – отец и сын показаны страстно, очень искренне, страшно, отчаянно, и всё-таки сын находит и свой путь. и путь к себе. Драма не перерастает в трагедию, как в двух предыдущих фильмах.
Если бы кто-то меня спросил, какой фильм из трёх лучше посмотреть, если нет возможности увидеть все, я бы затруднилась с ответом. Кому что ближе. Ради удовольствия от актёрской игры – «Обещание на рассвете». Ради встречи с «почти чистой классикой» и красивого кино – «Чайку». Ради себя, понимания чего-то в себе – «Ван Гоги».
No comments:
Post a Comment