Пост Т. Бетчер (о. Шпицберген)
Такой разный реализм.
Несколько слов о фильме А. Смирнова « За нас с вами» и П. Чухрая «Водитель для Веры».
This blog is for those of us who like to exchange opinions about movies we watch, exhibits we visit, concerts we attend.
Такой разный реализм.
Несколько слов о фильме А. Смирнова « За нас с вами» и П. Чухрая «Водитель для Веры».
Я не буду его ругать, потому что в нем говорятся слова, которые я раньше с экрана не слышал. О том, в каком страхе жили евреи, какой это был ужас для всех думающих людей, но евреи объявлялись тогда врагами конкретно, поименно, а остальные могли надеяться, что пронесет. И одно дело, когда ты про это читал и слышал от родителей , а другое - когда об этом говорят с экрана. Безыcходность общего кошмара той жизни тоже показана "в полный рост". Очереди за всем, в которые надо было записываться и отмечаться, передовицы в Правде о врачах-отравителях, судьба мужика из деревни, отсидевшего после плена, а теперь не берут на работу с судимостью, - тоска повсеместная. При теперешней ситуации в России такой фильм, сделанный не для меня, а для российского зрителя, я ругать не буду.
И хвалить его я тоже не буду. Он декларативный, его можно пересказать и ничего от него не убудет, ни одной запоминающейся актерской работы, вымороченность финала, когда появляется красавец мгбшник, хороший, оценивает происходящее "правильно", появляется, кажется, только для того, чтобы прозвучала финальная фраза фильма: "Выжить в этой жуткой стране можно только любовью".
А вообще - очень грустно. Те, кто его посмотрят, не услышат и не увидят ничего нового для себя, а те, для которых он сделан, его смотреть не будут.
Я довольно часто переношу ее стихи к себе на страницу ФБ. Они выделяются из нынешнего всплеска сильных стихов о войне, и я не уверен, что могу объяснить чем.
Может быть, простотой, в которой трагедия слышна и ощущается сильнее. Как в дневниках блокадной девочки. Она и называет свои стихи военным дневником, и заголовки у них - номер дня войны, в который стихотворение написано.
Оказалось, что она выглядит в точности как ее стихи. Девочка-подросток, легко улыбается, предложения короткие, говорит мало, читает не то, чтобы без выражения, но не театрально, не играя роль, просто передавая слово, ритм и рифму.
На полу недалеко от входа в зал сидят ее почти годовалая дочка с папой. У нее одна игрушка - длинная цепочка из больших разноцветных колец. Ну и папа, конечно, рядом. Девочка как из стихов Али вышла.
Вот последнее стихотворение, которое я перенес с Алиной страницы на свою:
Песенка про год
В прошлом году я сидела с тобой и пела,
Кровь у меня внутри от любви кипела,
Рядом со мной лежал, на меня похожий,
Маленький человек с золотистой кожей.
Я привыкала быть не собой, а нами,
Я привыкала быть для тебя волнами,
То, что толкалось,
- Потрогай, тут что за части? -
Вдруг превратилось в дыхание, страх и счастье.
Лето текло, облака-небоскрёбы строя,
Дочь на глазах становилась старшей сестрою,
Простыни пахли жарой, молоком и потом.
Спал человек - такая его работа.
Пахло клубникой - сладким грехом июня,
Это ты плачешь? Нет, это так пою я.
Нас было трое - стало теперь четыре.
Стало четыре в нашем немирном мире.
Снова жара. И снова сезон клубничный.
Кто-то обрёл характер, режим, привычки,
Белую чёлку, любовь к пузырям и птицам,
Смех и умение ластиться и светиться.
В прошлом году я сидела с тобой и пела,
В этом году я сижу и пою с тобою.
Просто война закончиться не успела,
И ничего не сделаешь с этой болью.
Лето течёт и пахнет клубникой спелой.
Петь и растить - а что ещё в нашей власти.
Спит человек с растрёпанной чёлкой белой,
Спит человек - дыхание, страх и счастье.
Пост Т. Бетчер (о. Шпицберген)
Я начала с этого потому, что «Капитан Волконогов бежал» — отважный фильм. Отвага его авторов наиболее полно воплощена прежде в его языке. Языке, каким рассказываются притчи.
Помните, как был снят фильм «Покаяние»(1987) Тенгиза Абуладзе? Это был язык евангельской притчи. Язык максимального обобщения. Без частностей, без деталей, без определённого времени, но символический язык, на котором говорят о самом главном.
Абуладзе открыл тему репрессий и несвершившегося покаяния перед погибшими в постсоветском кино, и, мне кажется, за прошедшие десятилетия никто ничего существенного к сказанному им не добавил. Пока не появился «Капитан Волконогов…».
1938 год. Страшно прекрасны мускулистые, тренированные тела молодых энкаведэшников; ужасающе лирично «Полюшко, поле» в их исполнении. Как хороши они в красных спортивных костюмах, очень похожих на олимпийскую форму российских атлетов! Они — ровесники Страны Советов. Они созданы революцией, новой революционной эпохой. Они — воплощение идеального образа нового советского человека. И пусть мир вокруг в разрухе и нищете, но они его краса и гордость, они его будущее! И они ни на одну минуту не сомневаются в необходимости мучить и убивать тех, кого назвали врагами или кто теоретически может быть врагом этого прекрасного будущего.
«Покаяние» было об идеологах террора, об их вине, почему они должны покаяться. У Абуладзе зло гротескно отвратительно и страшно.
«Капитан Волконогов» о рядовых террора, о тех, кто своими руками бил, пытал, убивал. Эти «новые люди» физически совершенны, отучены думать, они, выполнят любой приказ, а потому они еще более страшны, потому что в полном смысле этого выражения, не ведают, что творят.
Фильм о том, что может заставить их задуматься, когда задуматься себе дороже. Фильм о том, почему, даже если захотеть, найти путь к покаянию неимоверно тяжкий труд, не всякому посильный.
Мне кажется, авторам фильма удалось найти ту точную меру условности, которая не лишает нас доверия к рассказываемой истории, не лишает возможности сопереживания, но выводит единичное на уровень всеобщего, превращает частное в общезначимое.
Сценарий делает сюжетом фильма и основным его содержанием не последовательность событий, а изменение отношения героя к себе и замученным им людям. Изменения, происходящие не с ним, а в нём. И это нерв фильма. Думаю, это сильнейшая роль в кино Юрия Борисова.
Я долго не могла подступиться к этому фильму: «Что нового о том времени могут мне сказать те, кто на 20 лет младше меня?» Оказывается, могут.
Пост Т.Бетчер (о.Шпицберген)
Скандинавские фильмы М.Зандвлиета «Моя земля» (2015)
и Халвара Витсё «Все ненавидят Йохана» (2021 )
— разные миры, разные художественные языки, разное кино во всём, но в обоих взрываются немецкие мины и оба о том, что может противостоять этой ударной волне.Действие первого начинается и заканчивается в 1945 на побережье Ютландии, где фашисты, ожидая высадку союзников, закопали в песок около 2000000 мин. Именно так: шесть нулей. И вот пленным мальчишкам, предсмертный гитлеровский набор из рядов гитлерюгенд, предстоит разминировать участок этого начинённого смертью берега. Фильм немногословен, однозначно реалистичен, без особых акцентов и наводящих на правильный ответ подсказок. Кажется, что режиссёр держит дистанцию, чтобы мы не могли в своём проживании рассказанной истории ориентироваться на его отношение к происходящему. Фильм производит сильное впечатление прежде всего тем, что ты всё время переживаешь за них, за этих фашистов. Тех, кого взращивали фашистами. За тех, кто такие же жертвы войны, как все в этой истории или почти все.
«Все ненавидят Йохана» за страсть к взрывам, унаследованную им от родителей. Родители взрывали во время второй мировой мосты и дороги, а потом оставшиеся в море мины… Йохану тоже нравятся взрывы, и он всю жизнь ищет ту, которой взрывать так же увлекательно, как ему…
В этих поисках и ожидании проходит жизнь.
Может быть, это абсурдистская комедия. Может быть, драма абсурда. Как посмотреть, как относиться к составляющим жизнь любви, свободе, мечте, достоинству, верности, умению ждать…
Самое неожиданное в фильме — линия высмеивания «правдивой истории сопротивления фашистам». В голову не приходило, что эта тема может быть актуальной не только в России.
Всё вместе — особый скандинавский юмор, основанный на иронии по отношению к своей «инакости». И, конечно, сдержанность, немногословность, неброская красота — словом, то что называется «скандинавский стиль» во всём.
Ловлю себя на том, что после погружение в кинематограф Северной Европы, всё другое кино кажется избыточным во всём. Конечно, я не права, но так кажется…
Эти непонятные слова — название последнего фильма Мартина Макдонаха с его любимыми актёрами Колин Фаррелл и Брендан Глисон.
Банши - на ирландском - лесные феи, предсказывающие смерть; Инишерин - название острова. Получается: Феи острова Инишерин. Уже совсем не так загадочно и необычно. Мне показалось, что Мартин Макдонах сделал это странное для неирландского уха словосочетание, вынесенное в название фильма, ключом к его идее: все войны начинаются в головах самых обычных людей.
Гражданская война в Ирландии 1922-23 гг присутствует в фильме далёким фоном. События происходят на небольшом острове, где никто ничего не хочет знать о ней, а уж тем более как- то в ней участвовать. На первом плане двое бывших друзей. Старший в одночасье решил, что младший ему больше не нужен. Младший отказывается принять разрыв дружбы и в своём стремлении вернуть потерянное идёт до конца.
Так же, как и первый фильм Макдонаха с этими актёрами «Залечь на дно в Брюгге» (2008), это многослойное повествование при предельной простоте сюжета и внешней однозначности персонажей.
Почему фильмы М. Макдонаха (+ к названным «Семь психопатов» (2012) и «Три билборда на границе…»(2017)) заставляют так напряженно их переживать, а потом долго по поводу их размышлять?
Конечно, тонко проработанный им написанный сценарий. Конечно, точная работа режиссёра, сформулировавшего «месседж», конечно, великолепный актёрский ансамбль. И актуальность. «Банши Инишерина» я смотрела как фильм- иносказание о нас, т.е. о России и Украине, о россиянах.
Возможно, после последней фразы кто- то решит отказаться от просмотра. Не надо. Это я так поняла. Вы, скорее всего, увидите в нём другое, возможно, более близкое замыслу и мысли режиссёра. Это трудный фильм, но он делает нас лучше.
I got to admit I had low expectations of this film. But somehow the film sticks even a couple of months later. For the most part, it follows the book but the ending was modified, and it is the (new) ending, the last 20 minutes or so, that I find most memorable. There is an episode set to the soundtrack of "Ich ruf zu dir, Herr Jesu Christ" and while you know you're being manipulated, you also realize how efficient the manipulation is. I can recommend.