Исполнялись 3 произведения: Салонен "Поллукс", Варезе "Ameriques" и Шостакович, 5-я симфония.
Очень интересно было еще до начала концерта.
Маэстро приехал не один, а со всем своим оркестром. Их было так много, что они не помещались на сцене. Последние скрипки сидели на приступочке перед сценой, а те, что сидели в "основном пространстве" сидели, похоже, вплотную друг к другу.
Интересно было появление дирижера. После того, как наступила полная тишина, он выждал немного дольше, чем это принято в Бостоне. Я уже стал бояться, что он вообще передумал выходить. но он появился, пробираясь по краю сцены, и ему хлопали и свистели как поп-звезде. Молодежи было много, и они выражали свои восторги по-молодежному.
Первая вещь, написанная предыдущим дирижером этого оркестра, заняла меньше времени, чем потребовалось, чтобы прочесть в программе заметки автора по ее поводу. Заметки показались мне интереснее музыки. Греческие фантазии о братьях Диоскурах (Поллукс - латинское имя Полидевка), вылупившихся из яйца(!) после того, как Леду познал Зевс, сами по себе драматичны, но в это короткое произведение композитор также поместил, по его словам, мелодию из парижского ресторанчика. того, что в 11-м аррондисменте, хорал на слова Рильке (без слов) и Эолово эхо, записанное в древнегреческой гамме. Счастлив должен быть тот, кто сумел это все расслышать!
Вторая вещь была написана французским композитором, переехавшим в Нью Йорк в 1915 году и в 1926 году выразившим в этой вещи свой дикий ужас от шума нью-йоркских улиц.
Шум на сцене стоял действительно немыслимый. А когда в какой-то момент вдоль задней стены встали 7 мужчин, и у одного сбоку засверкали огромные медные литавры, я взял на всякий случай Марину за руку и шепнул ей "Не бойся!" Они действительно бабахнули от души, но оказалось, что среди того, что творилось вокруг них, это было вполне ничего. В конце концов свистопляска на сцене закончилась и началась свистопляска в зале. Все встали и принялись свистеть, хлопать и громко кричать. Я тоже встал, чтобы что-то видеть, но не свистел и не хлопал. Маэстро поднимал разные группы оркестра, а в конце поднял 7 ударников, и зал пришел в полное неистовство.
Перерыва еле хватило, чтобы придти в себя.
Во втором отделении прозвучала великая музыка в необыкновенно сложном, неслыханном мной ранее исполнении. Ее трагизм и безысходность в сочетании с каким-то необыкновенным взаимопроникающим звучанием оркестра произвели глубочайшее впечатление.
На будущий год они приедут снова. В программе - Пятнадцатая Шостаковича. Пойду обязательно.
No comments:
Post a Comment