Жёны

Пост Татьяны Бетчер (Москва)
С лица воду не пить, умела б кашу варить, - так русская пословица советует подходить к выбору будущей жены. Художники – люди не совсем обычные, они именно с лица воду пьют, и выставка «Жены»  в  Московском музее русского экспрессионизма именно об этом и рассказывает и именно это показывает.

 

 

Чтобы собрать около 40 портретов жен и подруг российских художников ХХ века, кураторы выставки хорошо  перешерстили  провинциальные музеи, галереи и частные собрания, и в результате получилась выставка не только по заявленной теме, но и путеводитель по художественным собраниям России. Подборка работ убеждает: хорошую русскую живопись можно смотреть в Казани (Фальк), Новгороде  (Репин), Уфе (Нестеров), Симферополе (Дейнека), Краснодаре (Фальк), при том,  что Русский музей и Третьяковская галерея  само собой разумеются и не считают для себя зазорным участвовать в выставке совсем молодого! частного! крошечного музейчика. То, что все они в одном ряду - пример удивительного сотрудничества музеев и собраний очень-очень разного ранга. В том, что это стало возможно, что выставка получилась во многом необычной, безусловно, заслуга её куратора, но это авторство скромно умалчивается.

Кураторы и организаторы особое внимание уделили биографиям изображённых женщин, постарались подчеркнуть их отдельную от мужей личностную состоятельность, и это, конечно, тоже интересно, но живописное качество  выставки всё-таки значительнее, чем   знакомство с тем, как выглядели и кем были жены именитых и не очень художников.

                В относительно небольшой подборке живописных полотен представлены, пожалуй, все художественные методы и стили  первой половины ХХ века: от сурового  реализма до социалистического романтизма, от авангарда до наивного искусства, от новорусской утопии до социалистической тоже утопии, от неоклассики до импрессионизма и экспрессионизма… Всего понемногу, но примеры  очень выразительные.

Если не читать таблички, то в академическом «Портрете жены», 1906 г.  никак не угадать К. Петрова-Водкина,  и очень хочется  именно Петрову-Водкину приписать вызывающе лишённую объёма «Женщину в красном» 1925 г, а никак не Н. Ионину.  Очень французиста «Лиза на солнце», написанная Р. Фальком в 1907 г, но не менее притягателен дрожащий голубой рябью  «Потрет жены» А. Богомазова того же года. Видели ли они работы друг друга? Состязались? Сравнивали? Или это просто свет любви?

 Выставка представляет портреты первой, третьей и четвёртой жен  Р. Фалька и каждый  написан в новой художественной манере. Если «Лиза на солнце» отсылает к импрессионистам,  то «Девушка у окна», 1926 – не оставляет сомнения в победе юности, здоровья и открытости миру -    победе реализма и оптимизма. Спустя 20 лет в «Портрете в белой шали» мы ничего этого не обнаружим. На жемчужно-розовато-сером фоне едва проступает, ускользая от четких определений, женский лик, исполненный неизбывной печали, растерянности и усталости. Все этапы художественного пути Р. Фалька отразились в этих портретах.

То ли лубочная, то ли наивистская «Госпожа Бурлюк  в своём саду», 1940-е,  заставляет улыбнуться и порадоваться за чету Бурлюков, сохранивших в многолетних отношениях доброе чувство юмора. Похоже, что у А. Лентулова отношения с натурой – М.П. Лентуловой – были более сложные, а, может быть, это его гротескный реализм создаёт у нас такое впечатление?

Я чувствую, что пошла по неправильному пути, начав говорить о каждой работе. Тогда, при всей моей радости от встречи с работами И. Репина, В. Лебедева, П. Кончаловского, Б. Григорьева, А. Дейнеки, Ю. Пименова, скажу ещё только об одном портрете. Это портрет Л.М. Бродской, 1916 года. Рассматривая его, я поняла, как могло случиться, что живописец, буквально выпестованный Репиным и в ранних работах ловивший мир в его текучей изменчивости ,  И. Бродский  стал главным советским портретистом и баталистом  довоенной эпохи. Мне кажется, портрет  первой жены  позволяет догадаться, что постепенно становится для него главным в живописи. А тут еще цитата из дневника К. Чуковского, встречавшегося с Бродским в 1926 году, подвернулась:

[14] 17 февраля «… я взялся писать о Репине и для этого посетил Бродского Исаака Израилевича. Хотел получить от него его воспоминания. Ах, как пышно он живёт — и как нудно! Уже в прихожей висят у него портреты и портретики Ленина, сфабрикованные им по разным ценам, а в столовой — которая и служит ему мастерской — некуда деваться от „расстрела коммунистов в Баку“. ..И самое ужасное, что таких картин у него несколько дюжин. Тут же на мольбертах холсты, и какие-то мазилки быстро и ловко делают копии с этой картины, а Бродский чуть-чуть поправляет эти копии и ставит на них свою фамилию. Ему заказано 60 одинаковых „расстрелов“ в клубы, сельсоветы и т. д., и он пишет эти картины чужими руками, ставит на них своё имя и живёт припеваючи. Все „расстрелы“ - в чёрных рамках. При мне один из копировальщиков получил у него 20 червонцев за пять „расстрелов“. Просил 25 червонцев.

Сам Бродский очень мил. …чтобы покупать картины (у него отличная коллекция Врубеля, Малявина, Юрия Репина и пр.), чтобы жить безбедно и пышно, приходится делать „расстрелы“ и фабриковать Ленина, Ленина, Ленина. Здесь опять-таки мещанин, защищая своё право на мещанскую жизнь, прикрывается чуждой ему психологией. …

Примирило меня с ним то, что у него так много репинских реликвий. Бюсты Репина, портреты Репина и проч. И я вспомнил того стройного изящного молодого художника, у которого тоже когда-то была своя неподражаемая музыка — в портретах, в декоративных панно. Его талант ушёл от него вместе с тонкой талией, бледным цветом лица.…»

Небанальная тема выставки и очень интересный выбор работ вольно или невольно заставляют вглядываться  не только в женские лица и думать об изображенных на полотнах моделях, но и в самих художников в контексте жизни и творческого пути, и это, наверное, самое неожиданное и главное впечатление от выставки.