Я не помню ни одного «лёгкого» фильма из нового немецкое кино.
Наверное, такие есть, только я на них не попадаю. И новейший фильм Грёнинга из той же «нелёгкой» категории.
Бавария сегодня. Лето. Жара. Колосящиеся поля на фоне леса и Альп. Выходные. Близнецы- он и она, Роберт и Елена, - готовятся к школьному выпускному экзамену по философии. Точнее, ей сдавать (хочет поступить в университет), а он её готовит (в университет поступать не хочет). Философские определения времени, времени и истины, времени и смысла, времени и..... контрапунктом проходят через весь фильм. Время в фильме и время фильма (3 часа) тянется медленно-медленно. Грёнинг (режиссёр, сценарист, оператор) не устаёт любоваться пейзажем в разное время суток, следить за восходом и закатом, за бегом теней и отсветами солнца на поле созревшего ячменя. До невозможности приближая камеру, он рассматривает царапины на коже Елены, заусеницы на её пальцах, юношеские прыщи Роберта и пот на его висках. Одежды на героях ровно столько, чтобы не считать их голыми. Жара, томление, философия, разговоры о сексе, пиво и странные пари, которые заключают эти чувствующие и понимающие друг друга с полувздоха и полувзгляда близнецы. Окружающий мир, природа, чувства и чувственность чем дальше, тем всё более очевидно вступают в противоречие с абстрактными философскими категориями и.... минут за 20 до конца фильма стремительно и страшно раскручивается так долго сжимавшаяся пружина.
Можно, конечно, отнестись к фильму как чистому постмодерну и решить, что все события заключительной части героям только представились в их замутнённом жарой и философией воображении, но мне почему-то так не кажется. Из кинотеатра я вышла совершенно обессиленная, не в состоянии думать ни о чём, кроме того, как в 12 ночи побыстрей добраться до дома. Но на другой день этот измотавший меня фильм ко мне вернулся и заставил думать о себе, и вдруг ниоткуда возникла аллюзия с не так давно увиденным "Людвигом" Висконти – фильмом совсем из другой эпохи и, казалось бы, о другом.
В центре фильма" Людвиг" (1972) жизнь Людвига Баварского, последнего короля Баварии и главного мецената Вагнера. Место действия фильма - австрийские и баварские замки, дворцы, дворцовые парки. В сцене коронации блеск самых настоящих королевских бриллиантов и изумрудов, переливы натуральных шелков и бархата в гигантских зеркалах, отражение их же в сияющих наборных паркетах бальных залов, роскошь позолоченной лепнины карнизов, подсвеченной тысячами свечей, незабываемы. Всё самое настоящее! На протяжении всего фильма мы не можем не замечать с новым и новым удивлением великолепие фасонов и кроя не только женских нарядов, но и мужских костюмов. Фильм невероятно дорогой и такого сегодня уже и быть не может. Великолепны, красивы, абсолютно вписаны в высокий стиль повествования все актёры и, конечно, в первую очередь, главные - Хельмут Бергер и Роми Шнайдер. Художественное совершенство каждого кадра создаёт впечатление, что Висконти снимал фильм, как художник пишет картину, - не сценами и эпизодами, а выверенными мазками кисти. Об этом фильме невозможно говорить скороговоркой не только из-за его масштаба, но и потому, что он во всех нюансах «о чём и как» абсолютно выверен автором. Фильм прекрасен, трагичен и страшен в своём приговоре: если для человека искусство, стремление к идеалу становится важнее жизни, то тогда "всё можно" и трагический финал неминуем. Конечно, для Висконти и этот фильм - продолжение поиска ответа на вопрос, почему фашизм возник и твёрдо встал на ноги именно в Италии, почему именно в Германии он достиг своего самого полного выражения.
В многомерном и многослойном "Людвиге" на примере исторической личности он размышляет и о том, что между прекрасным и высоким и самым отвратительным и низменным граница размыта, легко проницаема, но переход этой неясной черты гибелен. И вот с этой точки для меня начинается Грёнинг. Его фильм, абсолютно противоположный итальянскому буквально во всём, снятый совершенно другим киноязыком, тоже о том, что приобщение к высотам человеческой мысли и культуры само по себе не может никого ни от чего уберечь, ничего предотвратить. Он снова возвращает нас к вопросу: почему в Германии, давшей миру величайших философов,......, почему сегодня, имея страшный опыт 20 века и всё это понимая, мы снова на краю…
No comments:
Post a Comment